— Спасибо, — девушка не стала привередничать.

Скудный ужин едва утолил голод, но смотритель сжалился над путниками и вынес им чай с остатками песочного печенья, твердого, как камень.

Постепенно совсем стемнело. Света мутноватых ламп не хватало, чтобы осветить всю комнату, отчего по углам собрались непроницаемо-темные тени. По окнам барабанил частый дождь. Соседи устроили своих детей на лавках, и те спали, укрывшись детскими курточками.

Илзе достала купленную в Оше шаль и набросила на плечи, спасаясь от холода. Гарольд дремал, напившись крепкой травяной настойки. Марта от нечего делать принялась записывать, сколько и на что потратила денег. Смотритель станции уже ушел наверх, в свою комнату.

Время близилось к полуночи. Под тихое бормотание Марты Илзе начала клевать носом.

— …цукаты, — вырвал ее из дремы вопрос.

— Что?

— Я говорю, что удалось купить лучшие мандариновые цукаты, которые только в Оше и сыщешь.

— А-а-а, — протянула цветочница, зябко кутаясь в шаль.

Оглядевшись по сторонам, она заметила, что стало странно тихо.

— Дождь закончился, — пробормотала девушка.

— Закончился, — Марта водила карандашом по бумаге. — Да только Гарольд точно не поедет, даже если мы его разбудим.

Илзе вздохнула и стала прикидывать, как устроить здесь спальное место, как вдруг услышала короткий, но очень противный скрежет.

— Что это? — вздрогнула она.

— Где? — госпожа Уоллес оторвалась от своих записей.

— Скрипело что-то.

— Я ничего не слышала, — пожала плечами булочница. — Может ты спросонья…

Но ее оборвал новый скрежет, еще громче прежнего. Как будто кто-то скреб камнем о металл.

Женщины растерянно переглянулись. Звук шел явно с улицы и был особенно отчетливым в ночной тишине.

— Может, это дерево? — неуверенно предположила Марта.

— Погаси-ка лампу, — попросила Илзе, поднимаясь.

Комната погрузилась в темноту. Илзе поморгала, чтобы глаза привыкли к контрасту, а потом тихонько пошла к окну.

Дождь действительно закончился. Тучи разошлись, и полная луна освещала двор, покрытый большими лужами. Ветра не было. так что деревья стояли, как истуканы, не шевелясь. Сбоку виднелась непроницаемо-темная тень от навеса, под которым находился фургон. Все казалось тихим и спокойным.

— Наверное, и правда дерево… — решила Илзе.

Но бледная клыкастая морда, возникшая в окне, заставила ее отшатнуться и вскрикнуть. Крупное существо приникло к стеклу, заслонив собой лунный свет, и противно заверещало. На крыше снова послышался громкий скрежет. Тварь явно была не одна.

— Упырь! — завизжала проснувшаяся мать семейства.

Начался хаос. Плакали дети, причитала женщина, старый Гарольд подслеповато щурился, бестолково оглядываясь по сторонам. А Илзе ощутила, как подступает паника.

Упыри были тварями очень сильными и кровожадными. Как и всякая нежить, которая рождалась из тел умерших, они предпочитали охотиться ночью, днем зарываясь под землю из-за непереносимости солнечного света. Человеческую кровь считали особым деликатесом и, настигнув добычу, не успокаивались, пока не выпивали все до последней капли. Видимо, именно упыри нагоняли страх на графство последние несколько недель. А теперь твари выбрали для себя новую цель: крошечную почтовую стацию с безоружными людьми.

— Детей прячьте за стойку, — прокричал смотритель, огромными прыжками спускающийся по лестнице.

В одной руке мужчина держал топор, другой зажимал пару длинных царапин на боку. Пролезший на второй этаж упырь успел его цапнуть, но смотрителю удалось отбиться, и теперь тварь бесилась наверху, не в силах проломить крепкую дверь, что отделяла хозяйскую комнату от общего зала. Вот только маленький ломик все равно не тянул на неприступную крепость.

Раздался звон разбитого стекла и осколки брызнули в разные стороны, впуская внутрь длинную когтистую лапу. Следом за ней показалась узкая клыкастая морда. Илзе взвизгнула, подхватила табурет и изо всех сил опустила его на упыриную голову. Тварь взвыла. Ей вторил вой, по крайней мере, еще трех глоток.

— Вот тебе, — Марта размахнулась своей новенькой сковородкой и жахнула чугунным днищем прямо по лысой башке.

Упырь странно квакнул и дернулся назад, убираясь подальше от тяжелого оружия.

— Столы к дверям, — смотритель в одиночку перевернул тяжелый стол и опрокинул его на хлипкую створку.

Сверху навалился Гарольд. За дверью глухо бухнуло. Второе окно треснуло, разлетаясь, но упыря снова встретили ударом, на этот раз топора. Пока людей спасало то, что окна были совсем небольшими и крупные твари не могли легко пролезть внутрь.

Но Илзе хорошо понимала, что преимущество живых перед мертвыми не будет долгим. Они даже и близко не маги, а значит, скоро совсем выдохнуться, тогда как упырям просто нужно не ослаблять напор.

— Помоги, богиня, — в отчаянии прошептала девушка, размахивая табуретом. — Ведь до рассвета почти пять часов.

Неожиданно снаружи что-то грохнуло. Через разбитые окна пахнуло озоном, и воздух прорезал многоголосый вой, полный боли и ненависти. Дом тряхнуло, с потолка посыпалась штукатурка, а потом стало очень-очень тихо. Так тихо, что девушка слышала стук собственного сердца.

Замерев в разных позах, люди с ужасом прислушивались к тому, что происходило во дворе. Даже дети перестали плакать.

Что-то звякнуло, а потом раздался негромкий баритон:

— Гил, Рейм, обойдите вокруг, проверьте, не осталось ли кого.

Узнав знакомый голос, Илзе чуть не разрыдалась от облегчения. Табурет с грохотом выпал из разом ослабевших пальцев, и девушка бросилась наружу, пробираясь сквозь нагромождения мебели, который был завален выход.

Эллан Эрнаэн стол во дворе, внимательно оглядываясь по сторонам. Его высокая фигура, казалось, была подернута черной дымкой, а на кончиках пальцев плясали язычки темного заклинания. Но Илзе не было страшно. В присутствии этого мужчины она ощутила себя защищенной и поняла, что все самое ужасное осталось позади.

Вокруг валялись несколько обугленных трупов, в которых с большим трудом можно было узнать давешних упырей. Но воздух не пах, из-за чего Илзе закономерно решила, что поразил их магический огонь, а не обычный.

Неожиданно рядом кто-то фыркнул. Девушка повернула голову и тихо ахнула. Недалеко, у границы деревьев стол черный конь. А под его копытами лежал еще один распластанный упырь. Конь насмешливо, но совершенно по-человечески, прищурился, потом опустил морду и откусил упырю голову, отбросив ее в сторону, как гнилую тыкву. Девушка придушенно пискнула. Она была готова поклясться, что видела в лошадином рту длинные, с палец, клыки.

— Илзе? — раздался полный неприятного удивления голос.

Мужчина широкими шагами пересек двор и схватил девушку за плечи, внимательно вглядываясь в ее лицо.

— Ты цела? Не ранена?

— Нет, — покачала головой та.

— Как ты вообще здесь оказалась?

— Мы возвращались в Ивелин, но попали под дождь и решили переждать ночь здесь, — цветочница опустила голову, непонятно из-за чего чувствуя себя виноватой.

Может потому, что именно ее присутствие заставило мага волноваться?

— Ваша Светлость, — Марта Уоллес, не выпуская из рук сковородку, выбралась из дома, — будто боги послали вас так вовремя.

— Пострадавшие есть? — спросил граф, хмуро глядя на мать Винсента.

— Смотритель ранен, но уже я посмотрела, там просто царапины.

— Все чисто, — отчитался мужчина, вышедший из-за угла. — Мы положили всех.

— Здесь тоже, — еще один мужчина высунулся из окна второго этажа. — В доме этих тварей нет.

— Хорошо, — маг ненадолго задумался, осматривая двор, потом произнес: — Гил, останься здесь до утра на всякий случай. Прикинь, сколь денег понадобится хозяину на ремонт. Рейм, можешь возвращаться в замок.

Мужчины синхронно кивнули, а Эллан Эрнаэн повернулся к настороженно глядящим на него людям и громко сказал:

— В окрестностях Ивелина бесчинствовали упыри. Мы изловили и уничтожили всех тварей, проверили окрестные кладбища. Угрозы больше нет, поэтому по дорогам снова можно спокойно передвигаться.